Громыхание джипа возвращает меня к реальности – команда уборщиков приближается, но когда я разворачиваюсь, мой взгляд выхватывает одного подсобного рабочего. Издалека, в тот момент, когда в его волосах играет солнце, он кажется черным отсветом за колесом. Я быстро вскакиваю на ноги.
Это тот же самый юноша, которого я видела в клетке белого медведя.
Оуэн Чен. ID: 9-01-3-7219. Уровень доступа: 10.
Когда его автомобиль останавливается, я внезапно чувствую спазм в животе от страха.
«Тебе нельзя находиться здесь, – говорит он, выбираясь из джипа. – Надеюсь, ты ничего не трогала такого, чего тебе нельзя трогать».
Моя улыбка меркнет. «Мне разрешено ходить везде, где хочется, в нерабочее время, – отвечаю я. – Я знаю правила лучше тебя».
Не могу поверить, что я ТАК сказала. Быстро меняю выражение лица с нескромного на смущенное, надеясь, что не обидела его. Не хочу, чтобы он говорил Супервизорам о моем дерзком поведении.
К моему удивлению, он смеется. «Правда?»
Я киваю. «Я здесь живу всю свою жизнь. А ты – новичок».
Ну вот, опять. Этот самоуверенный дерзкий тон.
Что со мной происходит? Что-то сбилось во мне?
«Справедливо». Он пожимает плечами и, прежде чем подойти к останкам зебры, достает из заплечной сумки белые санитарные перчатки. «Тебе лучше идти, – говорит он, бросая взгляд на мое платье. – Оно может… испачкаться».
Я делаю несколько шагов назад, но продолжаю внимательно наблюдать за тем, как он начинает делать свою тяжелую работу, разбирая и очищая остов от тканей, органов и проводки. Я никогда раньше не наблюдала этот процесс настолько близко, и, хотя мне по-прежнему больно за EZ4310, не могу оторвать глаз. Я осознаю, сколько красоты в том, как детали гармонично подходят друг другу. Словно редкий сложный пазл. Проволочные пружины и металлические винты нижней челюсти. Гелеобразная жидкость, вытекающая из спинного мозга, – сверкающая и голубая, как биосферный источник. Изгиб костей и суставные ямки. Даже его блестящие карие глаза со встроенными камерами высокого разрешения, которые Супервизоры извлекут и будут использовать для изучения поведения животного.
Я знаю о них, потому что у меня есть такие же.
«Тебе помочь? – спрашиваю я, когда замечаю, что Оуэн с чем-то борется. – Я очень сильная».
«Нет, – бормочет он, не глядя на меня. – Достал».
Он долго тянет, кряхтит и режет, и, наконец, вытаскивает что-то из грудной клетки: толстая волокнистая мышца, покрытая иссиня-черной вязкой массой, напоминает перевернутую грушу.
Сердце.
«Зачем тебе это?» – спрашиваю я.
«В основном, для опытов. Здесь многие животные рождаются с дефектами в токопроводящих цепях. Это влияет на работу механизма «бей или беги». Он печально похлопал зебру. «Чисто».
«Ты уверен в этом? – говорю я. – Я знаю все об этих животных, но не знала, что…»
«Без обид, – он проскользнул мимо меня и начал переносить наполненные мешки в свой джип. – Вероятно, есть многое, чего ты не знаешь».
«Я знаю о волке, – выпаливаю я, прежде чем успеваю подумать. – Или лисе. Из леса».
Он поднимает глаза – их выражение невозможно понять. «Что ты слышала об этом?»
«Я слышала разговор охранников. Они говорят, что он бешеный».
«То есть ты подслушивала?»
«Что? – Его прямолинейность – или это неприязнь? – моментально смущает меня, и на секунду я задумываюсь, как ему лучше ответить. – Нет, – наконец отвечаю я. – Нет, я не подслушивала».
Во всяком случае, не намеренно.
Потом, чтобы убедить его в своей честности, добавляю: «Я сама видела. Что-то похожее на кровь на снегу на дороге, ведущей наверх в Страну Зимы. Кроличье семейство, думаю».
Оуэн молчал. «Ты не должна туда ходить».
«В Страну Зимы? Это мой дом. Я могу ходить, куда хочу, при условии, что к ночи возвращаюсь в спальню».
«Пока что, наверно, тебе нельзя. – Он пожимает плечами. – Одной нельзя. Там опасно».
«Смотрители найдут его. Здесь, в Королевстве, мы в безопасности».
«О как!» – мальчик мотает головой.
«Что?»
«Ничего, просто… кто-то тут слепо верит убеждениям».
Кулэйд.
Я сканирую свой беспроводной словарь, но мы находимся далеко от центра Волшебной Страны, и мой сигнал слаб. Поиск не выполнен. Одна попытка. Две попытки. Три попытки.
«Извини, – говорю я. – Что такое Кулэйд»?
Юноша разворачивается, и его глаза встречаются с моими. Мы стоим очень близко друг к другу, и я вдруг вижу, что они не просто карие, а с темным, землистым оттенком обожженной умбры. Странное сочетание деревьев, грязи и шоколада.
«Это просто выражение такое, – говорит он. – В смысле, напиток».
«А, – откликаюсь я. – Волшебницы пьют только воду, обычно в очень небольшом количестве».
«Нет, но это еще и… – Он вздыхает. – Не бери в голову. – Снимает перчатки и кидает их на заднее сиденье машины. – Я хотел сказать, что ты говоришь книжными фразами».
«Ты слишком много времени провел с г-ном Касеем. Королевство – безопасное и счастливое место, – повторяю я. – Красивое место».
Он делает выразительный жест в сторону зебры. «Это ты находишь тоже красивым?»
Я напоминаю себе, что он – новенький. «Животные умирают в природе каждый день, – объясняю я. – Точно так же и здесь. Это естественно. Но без Королевства они бы вообще не существовали. Наша работа по охране природы позволяет миллионам посетителей ежегодно праздновать, ценить и вдохновляться идеями защиты нашей естественной среды обитания. Это прекрасная система».
«Ничего красивого в том, что их органы отказывают, нет, – отвечает он. – Или в том, что у шестимесячных детенышей развивается лимфома. Или в том, что животные рождаются с генетическими отклонениями, которые обрекают их на пожизненные страдания, если им вообще позволят жить».
Я сомневаюсь.
Откуда он знает так много о животных, если работает подсобным рабочим?
Лимфома. Отклонения. Страдания?
Эти слова я знаю, но лучше бы я их забыла. Больные дети часто приходят в парк, желая провести свои последние дни среди нас, Принцесс их грез. Я никогда не видела, чтобы гибридные животные, выращенные по программе восстановления ранее исчезнувших видов, так же страдали. Мы запрограммированы быть идеальными.
«Смотри, вот о чем я говорю». Он идет к ближайшему дереву акации и осторожно берет в сложенные чашечкой ладони бабочку. Возвращаясь ко мне, он раскрывает ладони. «Что ты видишь?»
«Бабочку, – говорю я, замечая ее красивые черно-оранжевые пятнышки, маленькие белые точки по контуру. – Монарх. Должно быть, она прилетела из заповедника Волшебной Страны. Этот вид полностью исчез двадцать лет назад. Но буквально на прошлой неделе появились тысячи новых. – Я скрещиваю руки. – Видишь? Если бы не Королевство, их бы не было».
